Однако становится жарко. Солнце жжет. Я открываю глаза, вижу те же кусты, то же небо, только при
дневном освещении. А вот и мой сосед. Да, это — турок, труп. Какой огромный! Я узнаю его, это тот самый…
Неточные совпадения
Влияние Витберга поколебало меня. Но реальная натура моя взяла все-таки верх. Мне не суждено было подниматься на третье небо, я родился совершенно земным человеком. От моих рук не вертятся столы, и от моего взгляда не качаются кольца.
Дневной свет мысли мне роднее лунного
освещения фантазии.
Иногда набоб старался себя утешить тем, что Луша слишком занята своим доктором и поэтому нигде не показывается, — это было плохое утешение, но все-таки на минуту давало почву мысли; затем иногда ему казалось, что Луша избегает его просто потому, что боится показаться при
дневном свете — этом беспощадном враге многих красавиц, блестящих, как драгоценные камни, только при искусственном
освещении.
Сводчатый закопченный потолок давил своей тяжестью, от соединения
дневного света с огнем печи образовалось неопределенное и утомлявшее глаза
освещение.
Представление началось ровно в восемь с половиной часов. Долг газовому обществу уплатили еще утром, и потому
освещение было аль джиорно [Как
дневное (от итал. al giorno).]. В девять часов без десяти минут приехал в цирк Барнум с дочерью и переводчиком. Их встретили тушем. Барнум сел не в приготовленную ложу, а во второй ряд кресел, в излюбленные места знатоков цирка, сейчас же справа от входа из конюшен на манеж.
То верховая езда по окрестностям, целыми партиями, то прогулки в бор или по реке; пикники, обеды в поле; ужины на большой террасе дома, обставленной тремя рядами драгоценных цветов, заливавших ароматами свежий ночной воздух, при блестящем
освещении, от которого наши дамы, и без того почти все до одной хорошенькие, казались еще прелестнее с их одушевленными от
дневных впечатлений лицами, с их сверкавшими глазками, с их перекрестною резвою речью, переливавшеюся звонким, как колокольчик, смехом; танцы, музыка, пение; если хмурилось небо, сочинялись живые картины, шарады, пословицы; устраивался домашний театр.
Опять прошу помнить, что александрит при
дневном свете зелен, а при вечернем
освещении он — красен.
Но в более глубоком смысле вся новая история с ее рационализмом, позитивизмом, научностью была ночной, а не
дневной эпохой — в ней померкло солнце мира, погас высший свет, все
освещение было искусственным и посредственным.
День был солнечный. Яркие лучи
дневного света проникали в пол-окна каморки полонянки. При этом ярком
освещении горница поражала своей чистотой, вытесанный и чисто вымытый стол и лавка положительно блестели.